Помню далекое время нашего детства. Мы, мальчишки, восьми - девятилетнего возраста, бегали ловить рыбу на речку и озера. Мы, никого не боясь, уходили играть за город далеко от дома. А время было лихое, вокруг еще рыскали вооруженные банды, оставшиеся после войны в лесах. Националисты расправлялись со всеми не угодными им людьми в окрестных селах. На окраине литовского городка, где мы жили, с красивым названием Алунта, на возвышенности, стоял костел с двумя башнями и большими колоколами. Он был как маяк на суше. Куда бы ты не зашел в окрестностях Алунты, на расстоянии девяти-десяти километров всегда в ясную погоду был виден остроконечный лик его белых высоких башен. Звуки его колоколов, подхваченные ветром, словно сказочная мелодия, то усиливаясь, то затихая, плыли далеко над полями. Возле тихой и живописной реки, на высоком крутом склоне росли огромные вековые липы. Однажды, подумав, мы с другом Ефимом, решили соорудить, тайком от всех, убежище. Договорились еще с двумя мальчишками и утром рано, чтоб никто не увидел, стащили у местного ксендза несколько бревен и досок, которые лежали кучей в загородке у костела, и принялись за дело. Выкопали на прибрежном косогоре глубокую яму под липами, распилили доски и столбы, накрыли яму досками и дерном, и получился огромный, подземный дом-землянка. Изнутри выложили пахучим сеном, его было вокруг достаточно, и стали проводить там время, играть в войну. Мы часто скрывались в этом укромном месте. Оно было нашей тайной базой партизан или разведчиков. Наверху по тропинке проходили редкие прохожие, цвели липы, на тяжелых пахучих ветвях жужжали маленькие пчелки, а мы лазали по кустам и невидимые скрывались в бункере. Веяло какой-то романтикой. На душе было спокойно и безмятежно. И только уже под вечер возвращались мы домой, голодные и довольные собой. А дома в палисадниках росли цветы «анютины глазки», а в садах пахли дурманящим запахом розовые пионы. И было у нас еще одно укромное место, недоступное для других. Примерно в километре от местечка за огромным овсяным полем, был красивый пологий склон, и там росла маленькая стайка сосенок, уже довольно высоких, и была такая мягкая, ласковая зеленая трава, что порой хотелось упасть и лежать весь день. «Трава мечтаний», называл я ее про себя в уме. Ляжешь навзничь, раскинешь руки, глянешь в чистое голубое небо, а там высоко-высоко плывут белые облака как парусные каравеллы. Шумят сосны как волны в океанах и морях, а в голове начинают появляться разные истории, мальчишеские мечты – «сказки ветров».
